Это и моя война - Страница 62


К оглавлению

62

– Опоздали, – не отводил глаза Сварог.

Гаудин рассмеялся, и вышло это у него правдоподобно. Или он рассмеялся искренне?

– Ах, вы решили… Лорд Сварог, на дне у Старой Гавани покоится трехмачтовый корабль под названием «Три козырных розы». «Божий любимчик» потопил его, сам изрядно пострадал, но прорвался в низовья реки. А ваша собачка сбежала в суматохе. Уверен, Зо предусмотрел, что на корабль у пристани могут напасть. Он, выйдя к Старой Гавани днем позже вас, сразу определил, что это чужие мачты. И сушей направился к Великому Каналу. А «Божий любимчик» вышел в море через Снольдер, плывет за капитаном… Вот так. Что до барона Дальга… Юноша был честолюбив и прекрасно понимал, на что идет. Будь он моим человеком… Моих людей так примитивно, стрелой в спину, не уберешь.

– Значит, люди Дальга вовсе не рассчитывали на вас…

– Естественно. С чего бы им на меня рассчитывать? Снольдер послал бы сюда все имеющиеся у него самолеты, попытался бы поджечь казармы прежде, чем войско навьев выйдет к его границам. Или подал бы жалобу наместнику, что вероятнее. В таких случаях мы вмешиваемся немедленно. Кстати, чем это вы ухитрились поджечь казарму? Удивили вы меня жутко этим фейерверком…

– Джинн, – сказал Сварог. – Дух огня. – И вдруг с тоской понял, что он устал. И захотелось послать все подальше, сбежать от этих играющих в кровавые игры людишек, забраться в горячую ванну или зайти в придорожный кабак и…

– Неужели они еще остались? Занимательно… Герцогиню убили вы или ваш спутник?

– Она… С ней произошло что-то странное. – Вопрос вернул победителя к действительности. И в ней, этой действительности, обнаружился один из неразгаданных ребусов.

– Хорошо, потом расскажете подробно. – Он обернулся, поманил одного из своих людей: – Передайте на виману императрицы, что они могут спускаться. Опасности нет. Только сначала приберите там… самое неприглядное. И ведите сюда новоявленного великого герцога. – Он хитро глянул на Сварога. – Вот вам прекрасный случай страшно мне отплатить. Императрица считает, что я обнаружил вас всего час назад. Стоит вам рассказать ей, как обстояло на самом деле, и я кану в бездну опалы…

– Вы же прекрасно понимаете, что я этого не сделаю, – сказал Сварог зло.

– Понимаю, – ухмыльнулся Гаудин. – Я сразу понял, что душа у вас добрая, нежная, трепетная… Потому и уделяю вам столько времени… – Он оглянулся. – Граф, можно попросить вас подойти?

Леверлин приблизился с видом гордым и независимым. Крови на нем не было – успели поработать люди Гаудина, но кираса носила следы жестоких ударов. На плече у него примостился Карах. «Отсиделся где-то в уголке, – обрадовался Сварог, – а я уж думал, растоптали в свалке мохнатого…»

– Поздравляю, молодой человек, – сказал Гаудин. – Вы с лордом Сварогом прекрасно справились.

– Старались, знаете ли. – Леверлин смотрел на него без особого пиетета. – Спасибо, что помогли… в самом конце.

– Ну, без нашей помощи конец для вас мог оказаться и печальнее… Любезный граф, я прекрасно понимаю, что такое питомцы Ремиденума, коим свойственны бравада и удаль в любых обстоятельствах. Но сейчас сюда войдет императрица, и постарайтесь вспомнить все, что вам известно об этикете.

– Я дворянин, милорд, – гордо воздел подбородок Леверлин. Казалось, допусти Гаудин еще одну бестактность, и получит то, чего не дождался от Сварога, – вызов на дуэль.

– Вот и отлично. Лаур великий герцог… – Он слегка поклонился подошедшему Хартогу и бросил торчавшему за его плечом синему комбинезону: – Снимите корону с бедной дамы и принесите сюда. Размер, думаю, не тот, да потом подгонят…

Кираса на Хартоге была в длинных вмятинах, и держался он чуточку виновато. Понурив голову, сказал Сварогу:

– Милорд, я и не подозревал, что полсотни этих тварей были и во дворце. Прорывался к вам, как черт.

– Много потеряли? – спросил Сварог вяло. Он все сильнее ощущал, как между ним и его соратниками медленно начинает расти незримая стена. Пусть и прозрачная, но от этого не менее прочная.

Он – лар, они – простые смертные. Он попутешествовал, всласть подрался и может теперь со спокойной душой убираться в свои поднебесные выси, потому как ларам, по большому счету, нет дела до того, что творится внизу.

– Человек сорок. Потом появились…

– Тише, господа, – сказал Гаудин. – Императрица. Визит совершенно неофициальный, но об этикете забывать не следует. – Он за шкирку снял Караха с плеча Леверлина и поставил на пол. – Любезный мой, посидите где-нибудь в уголке, домовые церемониалом, даже малым, не предусмотрены…

Сварог молча поднял верного домового на руки – из мальчишеского желания досадить. Гаудин промолчал. Однако домовой сам посчитал нужным удалиться, спрыгнул с рук и был таков.

Синие комбинезоны, так и не откинувшие капюшонов, построились в две шеренги, взяли оружие на караул. Вошли несколько камергеров и блестящих гвардейцев – кое-кто был Сварогу уже знаком, а за ними появилась Яна в черном мужском костюме с сиреневым кружевным воротником и такими же манжетами. На голове красовался лихо заломленный черный берет с пышным белым пером, приколотым алмазной брошью, а на боку – невыносимо изящная шпага. «Мерлезонский балет, – зло подумал Сварог. – Зеленый охотничий костюм из тончайшего бархата. Черный батальный костюм для посещения царственной особой поля боя, когда там уже успели присыпать опилками красные лужи, подмести и пинками откатить в канавы неэстетично отрубленные головы…»

Но, несмотря на тупую боль то ли от ударов, то ли от сознания, насколько жестоко его провели… Несмотря на роль дурацкой марионетки, несмотря… Черный берет подчеркивал золото волос и синеву глаз, она была прекрасна и ни в чем не виновата, искренне обрадовалась ему.

62